Новости Казахстана на сегодня

Сегодня мы все чаще слышим термин “гендерная идентичность”. Людям внушают, что пола на самом деле не существует, есть только гендер. И каждый человек сам решает, с каким полом он себя идентифицирует. Для кого-то это кажется вредным влиянием Запада, а кто-то видит в этом шанс быть принятым обществом. Корреспондент ZTB News встретился с транс-женщиной, чтобы узнать её историю.

Лавиния (псевдоним героини - ред.) хоть и родилась мальчиком, всегда ощущала себя девочкой. Выросла в кавказской семье с соблюдением всех традиций. Но сейчас она постоялица одного из кризисных центров г. Алматы, где оказывают поддержку людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Это место стало для неё настоящим убежищем, где её принимают и не осуждают. Ведь из дома пришлось сбежать еще подростком. А здесь - в шелторе, она впервые почувствовала себя в безопасности. К жизненному кризису её привели наркотики. Ими она пыталась заглушить душевную боль и понять, почему она родилась в чужом для нее теле.

- Лавиния, расскажи, когда ты осознала, что ты в “чужом теле” и чувствуешь себя только женщиной? 

- Я всегда чувствовала себя девочкой. Я не понимала, что имеют в виду родители и родственники, когда говорят: “Ты мальчик”. Я смотрела на своих сестёр и думала: “Как же я могу быть мальчиком, когда я такая же, как они?” Даже в детстве, когда мы с сестренкой садились писать, я смотрела на неё и мне казалось, что мы абсолютно одинаковые. 

- А какими были отношения со сверстниками, одноклассниками в школе?

- Я всегда была собой и не притворялась. Иногда мальчики задирали меня, но я не обращала внимания. Я предпочитала общаться с девочками или ходить одна. Мне кажется, все замечали, что я не такая, как все. 

- Ты наверняка говорила родителям о своих ощущениях. Как они воспринимали эту информацию? Были ли конфликты в семье?

- Я пыталась, но каждый раз, когда я заводила разговор, мама говорила, что всё выдумываю и несу ерунду. Однажды я смотрела передачу, где транс-женщина рассказывала о своём переходе и о том, как она принимала гормональные препараты. Тогда я поняла, что и для меня есть выход. Вот оно, решение! В то время мне было 15 лет. Я показала это видео маме и сказала, что тоже так хочу. После этого она отправила меня к дяде в деревню, где я начала привыкать к тяжёлому мужскому труду: мешала цемент и помогала на стройке. Через год я сказала то, что они хотели услышать: “это всё секта”, “мне заморочили голову”, “я парень”. Тогда мне разрешили вернуться домой. Я поступила в колледж, и чтобы у меня не было времени думать о “чём попало”, меня устроили на работу и загрузили домашними делами. Однако моя мечта и цель оставались прежними - накопить денег на гормональную терапию.

- Как долго ты шла к своей мечте и получилось ли ее осуществить? 

- По моим ощущениям, очень долго. Тогда я думала, что смогу накопить денег. Но мама строго контролировала все мои расходы. В какой-то момент я не выдержала и сбежала из дома. К тому времени я уже посещала группу поддержки для трансгендерных людей. Я стала жить у одной своей знакомой. Родители объявили меня в розыск, и я понимала, что дома меня просто убьют. В нашей кавказской семье могло произойти всё что угодно. 

Чтобы меня не нашли, я уехала в Бишкек и поселилась в шелторе. Нашла работу, но денег хватало только на самое необходимое. Однажды я познакомилась с транс-женщиной, которая предложила мне работу. Я переехала к ней и стала оказывать сексуальные услуги. Но накопить нужную сумму всё равно не удавалось. Она периодически меня избивала и забирала деньги. Мне было всего 18 лет. Я не могла дать отпор и приходилось подчиняться. Правда, потихоньку прятала деньги. Как-то раз она пришла в неадекватном состоянии и начала меня бить. Я сказала, что больше так не могу и ухожу. В ответ она вышвырнула все мои вещи в подъезд. Так я опять вернулась в приют.

Другая знакомая предложила работу вебкам-моделью. Я согласилась и стала работать на студии. Первое время я придумывала различные шоу, пела, танцевала, а потом просто сидела с каменным лицом. За пять лет я настолько устала, что больше не хочу этим заниматься. Большинство клиентов - несчастные мужчины, которые хотят выговориться. Они платят за то, чтобы ты слушала их проблемы на работе, жалобы на жён и вечную усталость. А ты должна все время улыбаться и поддакивать. Это была непростая работа, но благодаря ей всего за год я смогла осуществить свою мечту - начала принимать гормоны.

- А как ты выбирала гормональные препараты? 

- Я купила самые лучшие гормоны. Перед покупкой я тщательно изучила ассортимент доступных средств. В аптеке я обратилась к фармацевту, чтобы узнать, как мне сделать заказ. Я рассказала ей свою историю, и она прониклась ко мне сочувствием. Девушка помогла мне оформить заказ из Турции и познакомила с продавцами, чтобы в будущем я могла покупать гормоны самостоятельно. Кроме того, она помогла мне приобрести препараты для химической кастрации, которая позволяет снизить уровень мужских гормонов. Теперь я принимаю эти препараты, и мой гормональный фон становится женским. 

Многие подростки начинают принимать гормоны уже в 14 лет. Сейчас можно заказать любые препараты, но это неправильно. Прежде чем начать лечение, необходимо пройти обследование у психиатра. Но, к сожалению, некоторые назначают себе лечение самостоятельно. 

- То есть ты считаешь, что мальчики не должны самостоятельно покупать и принимать гормональные препараты?

- Приём гормональных препаратов необратим. Если они передумают и обратятся к психиатру, всё равно будут находиться под воздействием гормонов. И что тогда делать? Хотя, с другой стороны, если бы я начала принимать гормоны в 14 лет, возможно, это было бы лучше. 

- А что насчёт физической кастрации? Ты уже её провела?

- Пока нет, но мне надо. Это вызывает у меня ужасный дискомфорт. И опять же, на это нужны деньги. 

- Существует мнение, что люди меняют свою сексуальную ориентацию из-за пережитого в детстве насилия. Ты сталкивалась с чем-то подобным в жизни?

- Нет. В этом отношении у меня было счастливое детство. Но я действительно знаю девочек, которые свой переход связывают с насилием. Одна из них пережила настоящий кошмар: её насиловал родной отец. Это ужасно.

- Как тебя воспринимают в обществе сегодня?

- В целом нормально. Иногда люди могут сказать: “О, смотрите, транс идёт”. Но мне уже всё равно. Раньше это обижало, но теперь я не обращаю внимания. Я слышала от других женщин, что им приходилось сталкиваться с драками и нападениями, но у меня такого не было.

- Как ты выходишь на улицу? 

- Могу накрасится, а могу нет. Все зависит от настроения. Платья не люблю. Я стремлюсь к тому, чтобы даже в мужской одежде меня воспринимали как женщину. Мне не нужно для этого краситься или по-особому одеваться. Например, вчера я ездила на рынок, и продавцы обращались со мной как с девушкой, несмотря на то, что я была в бесформенной майке и джинсах.

- Ты влюблялась? 

- Да, однажды. Мне было 20. Мы познакомились по интернету. Не знаю, можно ли сказать, что у нас были отношения. Мы просто дружили. Гуляли вместе, разговаривали. Мне было хорошо с ним. Он видел во мне девушку и был очень заботливым. Ему было сложно. Он постоянно сомневался в себе: нормально ли, что ему нравится девушка-трансгендер, не гей ли он? В конце концов, он сказал, что нам лучше не встречаться. 

- Как ты оказалась в кризисном центре?

- Сначала у меня всё было хорошо: я работала и снимала квартиру. Но в какой-то момент просто “сторчалась”. Я потеряла счет времени, проводила дни и ночи в одиночестве, употребляла алкоголь и наркотики. Мне было очень плохо. Я пыталась понять, почему это происходит со мной и кто все эти люди вокруг. Это состояние длилось полгода. В итоге я сдала в ломбард планшет, чтобы купить наркотики, но не смогла их найти. Я поняла, что это конец и приехала сюда. 

- С родителями возобновила общение? 

- Когда я вернулась из Бишкека, то захотела увидеть маму. За это время она смогла принять меня такой, какая я есть, и поняла, что будет любить меня в любом случае. Но я больше не живу с ними. 

- Лавиния, какие у тебя планы на будущее? 

- Уже три месяца я не употребляю никаких веществ. Хочу окончательно избавиться от пагубных пристрастий и найти работу. Мне надо завершить переход. Нужно сделать пластические операции и покончить с этим. Также я думала о том, чтобы поступить на факультет философии.