Новости Казахстана на сегодня

Все чаще казахстанская молодежь стремится получить образование за пределами страны, а, поехав учиться в другие страны, многие остаются там жить.

Портал Neupusti.net выпускает серию публикаций о молодёжи из Центральной Азии, которая получила образование в престижнейших университетах за рубежом, но всё же предпочла родину жизни на Западе. Предлагаем вам узнать об Айжан Кул-Мухаммед, которая училась в США в George Washington University.

– Расскажи о себе

– Я выросла в большой семье, нас было пятеро человек. У меня есть сестра-погодка – на 18 месяцев меня младше. В общем, мы росли как близнецы, всегда были вместе. Детьми мы были очень закрытыми, не играли во дворе, у нас не было вообще каких-то социальных навыков.

– Почему?

– Потому что мы не ходили в детский сад. Когда мы пошли в школу, у нас не было социальных навыков. Я не знала, как решать конфликты, выражать своё мнение, меня очень часто могли обидеть, я могла что-то неадекватное сказать.

Если честно, в какой-то момент мы даже неделями могли не ходить в школу, потому что во многих вопросах наши учителя были некомпетентны. Допустим, у моей младшей сестры был учитель, который говорил не «Ренессанс», а «Ресенанс». Её учительница говорила, что у человека на каждой части 24 ребра. Такие глупости, да. И в казахской школе невозможно спорить с преподавателем, потому что он сразу начинает тебя ругать. То есть ты не можешь высказывать своё мнение, не можешь аргументировать, и это не очень.

В школе я была президентом. Это была достаточно серьёзная должность, потому что у нас там были реальные обязанности. Я должна была организовать выпускной, должна была найти деньги на yearbook, который мы выпускали ежегодно, на различные школьные мероприятия, на различные спортивные секции и так далее...

– Это всё во время школы было?

– Это всё было во время школы. В школе я поняла, что мне нравится заниматься социальными проектами. Для своей школьной исследовательской работы мне хотелось взять тему о проблемах женщин и детей, но я не знала что точно. Мне говорили «Пиши про голод, пиши про бедность» и так далее. Но мне это казалось слишком обширными темами. Я очень долго выбирала тему и пришла к женскому обрезанию – я вообще не знала, что такое в мире существует. Для меня это было очень странным, что два миллиона девочек ежегодно через это проходят и тысячи умирают. Что самое интересное: после написания работы нам нужно было сделать презентацию. Учителя требовали от студентов, школьников, чтобы у них было разрешение от родителей прийти на мою презентацию, послушать о женском обрезании. Я думала «Что за бред? Я же говорю о проблемах, которые происходят с девочками, которым по 4-5 лет, а тут такие здоровые люди должны получать разрешение от родителей, чтобы это послушать?» В общем, это было немного странно...

– Что было после школы?

– Потом я подала в университет. Я всегда знала, что буду учиться в Штатах. Я сделала колоссальную ошибку – подала в университеты не очень осторожно. То есть я говорила: «Хочу поступить в GW University (Университет Джорджа Вашингтона, – прим. ред.) и в такие топовые университеты», а другие университеты я как бы не очень осторожно выбирала. И один из этих университетов был «Penn State» (Университет штата Пенсильвания, – прим. ред.), и так получилось, что я не поступила ни в один из топовых университетов, в которые подавала заявку. Это был очень сильный промах для меня, потому что я была круглой отличницей, у меня был достаточно большой послужной список за школьные годы. Но это было большим уроком. Я приехала в «Penn State». В первый же день, как приехала, я знала, что там не проучусь больше года. Понимала, что обязательно переведусь. Потому что «Penn State» находился в деревне, там не было тех возможностей, что я ожидала от университета, в который хотела поступить. Первый семестр мне было легко учиться. Это был не очень хороший показатель. Я перевелась в конце первого года в GW, и там, получается, уже поняла, что буду работать в общественной сфере. На тот момент, я не знала, то ли это будет психология, то ли социология. Можно было к этому вопросу подойти с разных сторон, но мне очень повезло. В GW была идеальная программа, которая так и называется «Служение обществу? служение человечеству» – Human services.

– Почему ты так сконцентрирована на теме служения обществу? Она тебя лично волнует?

– Во-первых, когда я училась в школе, думала, что я была такой... есть такое понятие «white man's burden» – «люди из более развитых стран». То есть я была из такой, более развитой, семьи, у меня всего было больше, чем у других людей. Возможно, я понимала, насколько всё в мире нечестно, что у меня там есть что-то, а у других людей этого нет, и я пыталась как-то что-то сделать для того, чтобы у других людей тоже были возможности. Кто-то скажет, что я чувствовала себя виноватой. На самом деле это не так – просто мне кажется, что это лотерея: кто-то рождается в хорошей семье, а кто-то рождается в нехорошей семье, но это не значит, что кто-то умнее, а кто-то глупее. Просто я знала, допустим, что есть талантливые люди, а есть люди, которым не повезло, им просто нужно помочь, и всё у них будет хорошо.

– В Штатах твоё мнение изменилось?

– Я разговаривала с огромным количеством людей – как с самими американцами, так и с приезжими. Они мне рассказывали о своей жизни, своих странах или своих communities (обществах, – прим. ред.). Я понимала, насколько мне повезло родиться в Казахстане. Я никогда не видела войны, голода, не видела каких-то вещей, которые, допустим, видели мои одноклассники из Пакистана, Афганистана, Сербии, Албании. А они прямо видели, как их родственников убивали. Они теряли. Я даже представить не могла, что это такое,

И мне казалось, что я должна как-то отплатить – стране, судьбе за то, что сложилось так хорошо, что я родилась в стране независимой, где не было кровопролития…

– Ты же работала в Штатах, можешь рассказать об этом этапе?

– В Америке работает такая система: как ты заканчиваешь международный университет, магистратуру или бакалавриат, тебе даётся возможность год работать в США. То, что я вообще попала на эту программу, не побоюсь этого сказать, – удача. Потому что ребята, которые там работали, проходили стажировку, были такие умные, что я каждый день, пока два года там находилась, себя спрашивала: «Что я тут делаю, как так получилось, как мне так повезло, что я там?» Хотя мне постоянно говорили: «Нет, ты же умная, ты заслуживаешь здесь быть».

- Так почему ты всё-таки вернулась?

– Когда я находилась там, я же работала непосредственно с нашим регионом, а я очень часто приезжала в Казахстан по работе и видела, сколько я могла здесь сделать. Я не хочу показаться какой-то суперумной, я понимала, насколько важнее были мои навыки и мои знания здесь, в Казахстане, нежели в Америке. Честно говоря, в Америке я была просто хорошим работником. Не скажу, что лучше или хуже других. То есть я была самым обычным, посредственным работником, который делал свою работу, но я знала, что вот эти знания и навыки в Казахстане сделали бы меня востребованной.

И потом у меня был такой переломный момент: в 2015 в сентябре я приехала сюда по работе и впервые за 6 лет увидела Казахстан осенью. Я забыла, как выглядит Казахстан осенью – приезжала либо летом, либо зимой, на каникулах и по работе. Когда я проезжала на машине – это было в Астане –я видела девчат с рюкзачками, нашу золотую осень. Я поняла, что не просто осень пропустила, я пропустила часть в жизни своей семьи, в жизни своих друзей. Что меня многие родственники не узнают. Я своих племянников, кузин вообще не знаю, я их последний раз видела, когда им было десять, а тут они уже школу заканчивают. Я стала такая... чужая, можно сказать, своей стране и своей семье. Это такое страшное чувство.

Как бы мне ни было комфортно в Америке, я не американка, я не белая, я никогда не буду там своей. И это абсолютно нормально, но мне было так грустно от той мысли, что, в общем, здесь я тоже как бы чужая: я не говорю на русском, постоянно перехожу на английский язык... Я совершенно не понимала реалий Казахстана – как люди здесь жили последние шесть лет. Я понимала, что мне нужно вернуться, знала, что будет большой спрос на человека, который имеет мои навыки, моё образование.

И всё произошло так быстро: я написала заявление об уходе, отработала последний месяц, быстро-быстро запаковала свои два чемодана, собаку и приехала обратно в Казахстан. Мои родители были очень разочарованы, потому что они думали, что я останусь там, буду работать там. Так круто же говорить своим друзьям «Наша дочка работает в Америке», нежели говорить, что она работает за 100 000 тенге, в вузе преподаёт.

Я приехала сюда, меня не понимали родители, друзья. Все на меня смотрели и задавали один и тот же вопрос: «Зачем ты сюда приехала? Все хотят уехать туда! Умирают, хотят уехать туда! У тебя там была рабочая виза, у тебя была работаю...Что ты, с ума сошла что ли?» Как вернулась сюда, я была буквально два дня безработная – это были выходные. В понедельник мне уже сделали предложение, и я его приняла. Я даже не стала смотреть на зарплату, которую мне предлагали, потому что знала, что если бы хотела высокую зарплату, то пошла бы в международные организации, но это не то, чем я хотела заниматься. Здесь у меня есть возможность использовать свои знания, навыки и связи для того, чтобы поменять целую область, целую социальную сферу университета, жизни людей, если это не слишком громко сказано. И мне кажется, это реально классно. Это то, чему нас обучали, то, что, мне кажется, хочет сделать каждый человек.

Автор: Фарангиза Шукашева